Прапорщик Николай Точёный с котом Василием
Среди тех, кто исполнял свой интернациональный долг в Афганистане, был и житель Слонима Николай Точёный. Николаю довелось служить в Афганистане в должности прапорщика два года. В 1982 году его призвали в Афганистан исполнять свой долг перед Родиной. О том, как прапорщик Точёный попал служить в Афганистан, почему его считали пропавшим без вести, он рассказал корреспонденту при встрече в редакции.
Николай Точёный
— Я служил в Слониме в одной из воинских частей. О том, что буду нести службу в Афганистане, узнал в 1982 году. Это была пятница, у нас были политзанятия, к нам зашли командир, начальник штаба, кадровик и сказали, чтобы пять человек остались, назвали фамилии, а остальным предложили выйти. Сказали, что надо пройти медицинский осмотр. Утром прошли медкомиссию, а ночью уехали в Афганистан. В то время мне было 28 лет, я был женат, дочери было 2,5 года.
— Наверное, супруга была расстроена?
— Конечно.
— А Вы сами?
— Я был уже привычен к этому: три года отслужил на флоте, был опыт службы в Африке, поэтому адаптация к климату проходила хорошо. Да и потом, мне квартиру предложили в новом доме, почему бы не поехать в Афганистан.
— Какое было первое впечатление о службе в Афганистане, страшно было?
— А кому было не страшно? Первое время всегда страшно, а потом привыкаешь. В городе Шинданде, где стояла наша дивизия, много наших было, встречались военнослужащие даже из Слонима. Из Гродненской области тогда прислали 28 прапорщиков. Изначально нас привезли в Кабул, а потом уже распределяли по городам.
— Николай Антонович, были ли случаи дедовщины в то время в Афганистане?
— Какая дедовщина, там все были одинаковые, что офицер, что солдат, все были одним целым. Там держались один за одного, иначе не выживешь. Мы все вместе спали и ели из одного котелка. Не дай бог тебя ранят, потом сослуживец тебя не прикроет, не поможет.
Фото из архива Николая Точёного
— Жили в палатках?
— Да, жили в палатке и в землянке, а в 1983 году начали строить уже сборно-щитовые домики.
— Убивать афганцев приходилось?
— Кто его знает. Они стреляли, мы отстреливались, бывали засады. Я 13 раз сопровождал колонны с грузом. Первый раз, когда шел с колонной, было непривычно, надевал бронежилет, каску на голову.
Фото из архива Николая Точёного
— Как Вы считаете, надо ли было отправлять на гибель наших военных, участвовать в военном конфликте?
— Это не мы решали: был приказ, который мы обязаны были выполнять. Такая была политика государства.
— Часто вспоминаете о службе в Афганистане?
— Часто после возвращения снились душманы, дорога, перестрелка…
Фото из архива Николая Точёного
— Случались ли за время службы какие-то курьезные ситуации?
— Да какие там ситуации, все как у всех. Все на войне были одинаковые, что солдат, что генерал, это правда. Там все занимались своими делами, там людей без дела не было.
— Николай Антонович, это правда, что родные Вас похоронили, не дождавшись весточки?
— Было, было такое. Меня ранили, плечо и рука были раздроблены, писать не мог. Меня отправили в госпиталь сначала в Ташкент, потом в Омск, документов не было. Жена переживала, делала запрос, не могли найти, куда направили. Потом из госпиталя после лечения опять направили в Афганистан, где я продолжил нести службу. А затем вернулся в Беларусь. Помню, как на такси за 5 рублей приехал в Слоним, где опять продолжил служить в воинской части. Через полтора года меня перевели служить в Германию.
В 39 лет ушел на пенсию и продолжаю работать. Мне уже 67 лет, 28 лет уже отработал на гражданке. Моя радость — это внуки. Внук Миша говорит, что дедушка — его лучший друг.