«Больше горя нет для матери, как похоронить своих детей и остаться одной»

Надежде Ефимовне Марьянюк 93 года, но выглядит она гораздо моложе своих лет, несмотря на все тягости жизни, на все трудности и страдания, которые ей пришлось пережить. Но что более всего поражает, так это то, что в ней до сих пор живет сильный дух и невероятный оптимизм.

– Моя жизнь была очень тяжелой. У моих родителей было трое детей – две дочери и один сын. Все давно умерли, одна я осталась, – начинает свой рассказ о жизни Надежда Ефимовна. ­– Замуж я вышла в деревню Кузевичи, где 32 года прожила в одном доме со свекровью, а с мужем – 61 год. Муж мой работал трактористов в колхозе, а я ходила на разные полевые работы. Мой муж сказал, чтобы я в выходные и праздничные дни ходила в храм, а не на работу и не горевала.

У нас была корова, сдавали молоко, супруг работал, в общем – деньги были.

Жила Надежда Ефимовна с супругом и свекровью под одной крышей и мирно уживалась со всеми.

– Со свекровью мы хорошо ладили, не ругались, прожили с ней в одном доме 32 года. Свекровь меня нахваливала, говорила, что такой невестки, как я, наверное, нет ни у кого. Нынешние невестки, может, и трех дней не прожили бы со свекровью, а я прожила не один десяток лет.

– Надежда Ефимовна, сколько у вас с мужем было детей?

– Двое сыновей – Александр и Анатолий, но они уже умерли. Старший сын умер в 57 лет, а младший – в 42 года. И я думаю, что Бог забрал моих детей так рано, чтобы я выплакала все свои слезы. Дети у меня были крепкие, здоровые, и оба умерли. Больше горя нет для матери, как похоронить своих детей и остаться одной.

Женщина всю жизнь жила в деревне Кузевичи, что в Пружанском районе. Более трех лет она живет в Слониме. Бабулечку, с ее слов, отец Виктор, который был настоятелем Свято-Преображенского собора, перевез в Слоним.

– Отец Виктор в нашей деревне Кузевичи был настоятелем храма 16 лет. Он восстанавливал церковь после пожара. А я 25 лет в этом храме была певчей на клиросе. У меня был очень хороший голос. И мама моя была певчей, она все время меня брала с собой в храм. И я пошла по пути мамы: научилась петь.

После смерти мужа отец Виктор перевез меня в Слоним. Сейчас я каждый день хожу в храм, молюсь за всех людей, причащаюсь. Священники ко мне относятся с уважением, смотрят меня хорошо.

Знаете, бывает, что я одна со священниками нахожусь в храме на службе: людей нет. И у меня от этого слезы на глаза наворачиваются, думаю: як бедная ты, Надзенька, так кругом бедная – і тут стаіш адна ў царкве, як бусел на балоце. А священник мне говорит: «Все, Надежда, у Бога записано, тебе в другой жизни будет хорошо».

Надежда Ефимовна обладает не только прекрасной памятью, но и каждый год купается в купели перед Пасхой и каждый день обливается холодной водой.

– Перед Пасхой я езжу в Жировичи купаться в купели. В этом году было очень холодно, поэтому священники не давали мне благословения, но я все же окунулась. Ведь я каждый год купалась в чистый четверг перед Пасхой.

– Когда первый раз совершили этот ритуал?

– Давно это было, наверное, моему старшему сыну было 7 лет. Меня моя мама приобщила к церкви, меня туда душа тянет. Мой муж даже боялся, чтобы я не ушла в монашки. С мужем мы прожили 61 год.

Я, когда на пенсию уходила, устроила целый пир: семь тортов было на моем торжестве. Муж купил ящик водки, заколол поросенка и сказал, чтобы я позвала гостей. Тогда мы гуляли два дня.

– Надежда Ефимовна, Вы говорите, что прожили со свекровью под одной крышей 32 года и хорошо ладили с ней. Дайте совет молодым невесткам, как жить в мире со свекровью?

– Свекровь очень любила сладости. Мой сын родился в октябре, в то время торты в деревне не пекли. Однажды накануне его дня рождения я отправилась в Волковыск за тортом. Привезла его домой и поставила в зале, так как в то время и холодильников не было. Пару дней оставалось до дня рождения сына, поэтому торт я не открывала, и дети даже не просили отрезать им кусочек. А свекровь не выдержала: отрезала кусок торта и съела. Когда настал день рождения, я взяла коробку с тортом, а свекровь меня обняла и говорит: «Наденька, прости, но я не выдержала: развязала коробку и отрезала кусок торта». А я говорю: «Хорошо, а кто будет знать, что торт уже кто-то начал? Я его сейчас разрежу на куски, и все, и будем все праздновать». Вот так у нас было. А теперь нет такого уважительного отношения. Теперь от пожилого человека молодежь голову отворачивает.

Надо быть добрым человеком.

– Надежда Ефимовна, в свои 93 года Вы такая энергичная, жизнелюбивая, откуда в Вас столько энергии?

– Все от Бога.

Однажды, когда мне было лет 10-11, мама меня взяла в поле, там она жала жито — и меня учила этому ремеслу. Ближе к обеду она меня отправила домой за водой. Спустившись с горы, я прибежала почти к селу и вижу — дед сидит на камне. Я остановилась возле него, думала, что он будет говорить со мной, а он только смотрел на меня. Помню, что у него все лицо было в поту, а седая борода была разослана на коленях. На голове у деда была тюбетейка, на ногах – тапочки, возле камня стояла тоненькая беленькая тросточка. Старец смотрел на меня, и я на него смотрела, он молчал, и я молчала, а потом с бутылкой в руках побежала за водой. Набрала воды и обратно побежала деда поить, прибежала, а его на этом месте не оказалось. Я очень расстроилась. Пришла и обо всем рассказала маме. Мама мне тогда сказала, что это было видение, велела никому не рассказывать об этом. Ведь говорят, если что-то увидишь необычное, надо молчать. Она тогда боялась мне отрыть, что я видела Господа.

Сердце бабулечки наполнено Божественной благодатью, наверное, поэтому к ней так тянутся люди.

– В моей жизни была такая неожиданная ситуация в то время, когда я была певчей в церкви. Приехал ко мне домой утром молодой священник, который служил в нашем храме, он просил побыть с ним рядом. Я была очень удивлена и не совсем поняла его слова, о чем ему сказала. А батюшка открыл мне, что у меня есть дар: кто со мной рядом побудет, тот становится здоровее и все плохое уходит. Наверное, Господь осенил меня целительским даром. И я помогаю людям, и люди ко мне тянутся. Но я стесняюсь людей, стесняюсь своей старости.

Вы верите мне? Я в своем уме и памяти, дай Бог, чтобы у молодых была такая память, как у меня. Я с молитвой ложусь и с молитвой встаю. Никогда в храме не сижу, могу выстоять всю службу, которая длится три часа. Даже батюшки удивляются и уважают меня.

Я по жизни такой оптимистичный человек, но хочу сказать, что в жизни ничего хорошего я не видела, нечем мне похвалиться. Войну пережила, днем немцы приходили, вечером – партизаны, кусок хлеба забирали. И это длилось более четырех лет…

Живу только с Богом и молитвами. И как Бог меня может сдержать, чтобы люди слезы мои не видели, после того как я похоронила двух сыновей. Порой наберусь обиды, что осталась одна, думаю: пусть бы хоть один сынок был жив, то хоть когда-нибудь да забежал бы в дом. И уже собираюсь плакать, а Господь не дает.

–  Как Вы считаете, в чем секрет Вашего долголетия?

– Моя мама прожила 94 года, а папа – 75 лет.

Я каждый вечер, когда ложусь спать, обливаюсь холодной водой. Привыкла я уже. Когда было жарко, смачивала ткань в холодной воде, оборачивалась и ложилась спать. На меня ругались мои знакомые, говорили, что я могу заболеть, но слава Богу – здорова. И ничем серьезно я не болела, и коронавирус миновал. Я за свою жизнь не была в больнице, кроме как рожала детей.

– Надежда Ефимовна, Вы говорите, что молитесь за людей, а что бы Вы им пожелали?

– Мне батюшка сказал молиться за весь народ и в молитве вспоминать Лукашенко и Путина.

Жаль, что теперь люди стали завистливые, съедают друг друга, люди мучаются от этого. А я никогда никому ничего не жалела, наверное, оттого, что в горе выросла.

Бог любит тех людей, которые любят всех людей.